- Как долго вы живете на Аляске – и почему вы все еще здесь?
- Первый раз я побывала на Аляске в 1989 году, но постоянно тут живу с 1992 года, когда приехала сюда уже в третий раз и решила остаться. Живу на Аляске уже 25 лет, четверть века. У меня здесь все: моя семья, моя жизнь. Это мое место на Земле.

- Аляска – это…
- Это моя родина. Я именно ее считаю своей родиной. Россия… Помню, в шестом классе я сидела на лавочке и смотрела на звезды. И у меня было такое видение: что я буду жить где-то далеко-далеко, в другой стране. Так и произошло!

- Что такое «дух Аляски»?
- Свобода! Что я ненавидела в России, так это мещанство. За булкой хлеба нельзя было в магазин сходить, чтобы не накраситься! Чтобы тебя все не обсудили, как ты выглядишь. А здесь ты как есть, так и есть. Здесь ты ходишь, в чем тебе удобно. Это освобождает: потому что не важно, как ты выглядишь, это все мелочи жизни. Хотя и тут есть и американцы, и русские, которые большое значение этому придают. Но в России без этого просто невозможно никуда пойти. Если ты на это внимание не обращаешь, то просто не вписываешься в ландшафт. И до Аляски я даже не могла понять, насколько меня это угнетало. Когда я в Америку приехала, я раскрепостилась. Одеваться, да. Но это – не самоцель. В России – это цель жизни. Что ты одела, как ты накрасилась? Это все внешнее…

- С незапамятных времен на Аляске проживали коренные народы, потом здесь высадились русские, а затем эта территория перешла к Соединенным Штатам. У кого же больше прав на Аляску?
- С официальной, юридической, политической точки зрения, все законы утверждают права белых американцев. Они создают эти законы и эту власть. С натуральной, человеческой точки зрения, первозданное право имеет коренное население Аляски.

- Коренные аляскинцы – эскимосы-инупиаты, эскимосы-юпики, алютики, индейцы тлинкиты, атапаски, хайда и другие – велика ли их роль в жизни современной Аляски?
- Я с радостью наблюдаю, как они отвоевывают свои права. У них появляется голос. У них появляется уверенность в своей культуре, в своем образе жизни. Но за это им приходится бороться. Надо видеть их детей, молодых людей, которые начинают чувствовать уверенность в себе. И начинают гордиться тем, кто они. Они не пытаются подстроиться под белую культуру, пытаются найти свои корни. Например, Николай Байрон, парнишка из маленькой аляскинской деревушки, начал на Youtube размещать свои песни. Он и поет и играет на своем барабане. И у него уже появилась своя аудитория, особенно молодежь. Это новое поколение, которое изучает свою аутентичность. Кто мы? На этом все построено. Это тысячелетия традиций. И сейчас для молодого поколения – это круто быть Alaskan Native, то есть коренным жителем Аляски.

- Аляска и «Нижние 48» штатов: сильно ли отличается здешняя жизнь от тамошней?
- Есть, конечно, отличия. В образе жизни, в независимости. Там все более формализовано, эти же газоны подстриженные, хотя и здесь у нас тоже это есть. На Аляске все-таки больше духа независимости. Жить так, как ты хочешь. Делать то, что ты хочешь. Быть тем, кем ты хочешь. Хотя и в Анкоридже есть районы, где все дома должны быть покрашены в один цвет и трава на газоне одинаковой длины… Но все же для Аляски это нетипично.

- Документальные сериалы про Аляску, выходящие на познавательных каналах, отражают или же искажают местную действительность?
- Все эти сериалы сделаны, чтобы привлечь внимание людей, их делают с налетом сенсационности. Если это типичная жизнь, то кто это будет смотреть? Поэтому они все драматизируют. Хотя, с другой стороны, я не могу сказать, что они преувеличивают жизнь на Аляске. Например, «Смертельный улов». Статистика действительно показывает, что это очень опасная работа. Но, как всякое шоу, это реальность не отображает. Это больше, чем жизнь, как в искусстве принято. Я как-то была в Испании и единственный англоязычный канал там показывал про Аляску. Я посмотрела один эпизод. И вот там герой идет в снегоступах, преодолевает… Но это типичная жизнь здесь! Для кого-то, может быть, это нетипично, но для нас в этом нет ничего удивительного. Смотрится смешно.

- Где, на ваш взгляд, находится самое красивое место на Аляске? Почему вы так считаете и чем это место стало столь особенным для вас?
- Для меня нет одного места. Куда я не пойду, все места прекрасны. Каждое место особенно по-своему. Мне нравится и по горам лазить, и на океане гулять. Любое место на Аляске – в этом и чудо – ты вышел за околицу, и вот она, красота! Здесь, в Чугиаке, я люблю гулять на берегу залива Кука. Особенно зимой, когда все эти ледяные глыбы… Это дикая красота! Тут все огромного масштаба, все величественно! Не важно, пошел ты в горы, или в лес, или вдоль океана. Даже в Анкоридже – ты прямо в городе заходишь на пешеходную тропу – и ты как будто в лесу уже, в глуши. Можно потеряться! Можно и лося встретить, и медведя. Аляска грандиозна по своим масштабам. Я была в Орегоне, у меня друзья там живут. И вот они говорят: у нас тут такая красота, мы тебе покажем! Да, конечно, красиво, замечательно. Ну, залезли там на одну гору маленькую. Для меня это – как песочница, по сравнению с Аляской (смеется). Здесь вся эта красота, вся эта грандиозность тебя внутренне обогащает, оживляет.

- Какое ваше любимое блюдо аляскинской кухни? Есть ли у вас его особый рецепт?
- Лосось. Особенно, когда только поймали и тут же закоптили. И не обязательно чавыча, я люблю любую красную рыбу. Хотя тут народ избалованный: этот люблю, этот не люблю… Лучше лосося ничего нет!

- Что вы знаете о Русской Америке или русском наследии на Аляске?
- Приехали, убили всех бедных морских бобров… Убили местных, уехали… Разорили все, что можно было разорить. Все забрали, и уехали… Это с одной точки зрения. Во всех этих историях колонизации есть одна большая тема: приехали, победили и уехали. С другой стороны, есть и людские, человеческие отношения. Я уверена, что у русских с местными были и хорошие отношения, как со всеми людьми. Я работаю в том числе с коренными аляскинцами в школе, у меня много таких учеников. У них в культуре находишь столько русских слов, имен, названий… Ведь это не вобьешь в людей насильно. Это переходило другим путем, не насильственным. Есть один уровень, правительственный, и вся эта политика. А есть народный уровень, где люди находят общий язык. Несмотря на войны. Даже между врагами находятся люди, которые друг другу помогают. Люди есть люди! И многие русские женились на местных женщинах. Это все отражается в культуре. Поэтому на людском уровне это не было все отрицательно. А на общем уровне… трудно судить. Это – история человечества. Вся наша цивилизация, к сожалению, развивается через завоевания. А потом происходит смешение кровей. Это естественное развитие человечества. Я не могу сказать, что русское наследие на Аляски во всех отношениях принесло положительный результат. Но это – часть истории.

- В этом году исполняется 150 лет передачи Аляски Соединенным Штатам: что именно вы об этом знаете?
- Подписали американцы и русские сделку. Продали землю, которая ни одним, ни другим не принадлежала. С точки зрения людей, которые живут на этой земле, их ограбили и без них эту сделку совершили. Я понимаю, как они на это смотрят. В конце для России Аляска была лишней обузой. Не имела экономического смысла. Поэтому было лучше просто избавиться. И с американской стороны это была невыгодная сделка. Все смеялись, что купили «Холодильник» за большие деньги. Вся трагедия в том, что ни России, ни Америке эта земля ни принадлежала.

- Россия… Что это для вас?
- Ностальгическое прошлое. Я не верю в эту страну. Коррупция настолько сверху донизу, все прогнило. Я не вижу, как это можно изменить и улучшить. Вроде, вспыхивает какая-то надежда: молодые люди. Но их очень быстро подавляют. Вся система такая, я не знаю, как можно эту систему сломать, переделать. Если у тебя есть хорошие качества и ты – честный человек, очень быстро ты сталкиваешься с тем, что ничего невозможно изменить. Тебе, просто чтобы выжить, надо самому становится, как все. Я не говорю про большие идеалы, я говорю про ежедневную жизнь. Все – взятки, сделки. Ни один шаг нельзя сделать нормальным, человеческим, честным образом. Все там настолько шиворот-навыворот, что у меня нет надежды, что это можно изменить.

- Америка и Россия: мы враги? Или нет?
- Трамп и Путин… Мне наплевать, что у них там с дружбой получилось или нет. Самое главное, не вмешивайте народ в это дело! У них большое «эго», кто кому хочет больше показать или предъявить. Как было раньше, так и сейчас. То же самое, когда была «холодная война». Когда мы сюда приехали в 1989 году из Магадана, мы были первой группой здесь из России. Люди – они везде люди. Такие же надежды, желания, улыбки… На человеческом уровне везде можно найти общий язык. На человеческом уровне у нас, русских и американцев, очень много общего. Все эти войны, передряги, это для политиков. Они на этом деньги делают. Натравлять друг на друга. Войну поддерживать. Если ты не популярен – война лучший способ. Отношения между Путиным и Трампом… Я не могу пригласить сюда мою подругу! Появилась надежда, что она может приехать. И тут у них – бум! Отношения испортились. Проблемы с визой. Их отношения влияют на всех нормальных людей.

- Что бы вы сказали самому обыкновенному русскому человеку при встрече?
- …чем больше ты знаешь, тем меньше ты боишься. Если ты хочешь, чтобы не было страха неизвестности, самый лучший способ – поговорить, выяснить, узнать друг друга. Всегда найдется что-то общее между людьми. Поэтому условному «Васе» я скажу: приезжай друг, и посмотри на все своими глазами!

- Что такое для вас Американская мечта?
- Стереотипно – любой человек может быть таким миллионером, как Трамп. Это – ерунда. Если бы он не родился в богатой семье, он бы ничего не добился с его способностями и личными качествами, потому что он – идиот (смеется). Он уже родился на «золотом горшке». Поэтому классическая американская мечта все меньше и меньше реалистична. Но, все равно, я верю, что в Америке есть больше возможностей чего-то добиться, чем в любой другой стране. Чем в России, в частности. В России я родилась в бедной семье. Меня бабушка в деревне вырастила. Если бы у меня были бы возможности стартовые, жизнь могла бы сложиться по-другому. Но даже в Америке эта мечта сейчас придавлена, как и в России. Вот дети, с какими я работаю. Они думают: что бы поесть? Что бы одеть? У них мать-отец в тюрьме. Некоторые из них иммигранты. Или они бездомные. Это самые незащищенные, неблагополучные дети. Какие у них возможности есть? Они все лето просидят в своих маленьких грязных квартирках. Они никуда не ходят. Они не могут куда-то поехать, посмотреть мир, в «Диснейленд» или еще куда, что помогает интеллектуально развиваться.

- С кем – только одним – из выдающихся представителей Аляски прошлого или настоящего вы хотели бы побеседовать?
- У меня нет идолов. У меня нет фигур из прошлого. Но мне очень нравится Стивен Хейкокс. Он один из тех, кто замечательно знает Аляску. Он был моим учителем истории в университете Аляски в Анкоридже. Это был мой первый год в Америке, я совсем не знала английского. У меня был очень амбициозный предмет, «История Аляски», пять учебников! И я прошла этот курс! Некоторые американцы не сдали экзамен – а я сдала! Мне нравилось его слушать. Так я изучала язык. У него очень интересный предмет. Он – очень умный человек. Мне нравились его лекции и статьи. Поэтому если бы мне хотелось бы поговорить с кем-то об Аляске, я бы поговорила со Стивеном Хейкоксом.

- Какой будет Аляска в 2034 году, через 17 лет?
- Надеюсь, ледники не растают… Надеюсь, мы сможем повернуть историю вспять – и не позволить этому случиться. Помню, в 1992 году я была в парке "Пойнт-Воронтцов", это в Анкоридже. И там были белухи, тысячи! А сейчас такого нет… И все это случилось на моей памяти! И я боюсь подумать, что будет с Аляской еще через 17 лет, с таким президентом, как Трамп! Он только думает о деньгах. А я вижу изменения климата. И я не хочу терять мою Аляску.