Дальняя сторона мира
Виктория Чилкоут, гид по Аляске, рассказывает о том, какой ей видится Аляска прошлого, настоящего и будущего.
Чем столь прекрасен курортный городок Гирдвуд, что в 40 милях к югу от Анкориджа? Что значит быть аляскинцем? И когда же, наконец, Америка и Россия вновь станут друзьями – как это было большую часть истории взаимоотношений между нашими странами?
- Как долго вы живете на Аляске – и почему вы все еще здесь?
- Мы с семьей приехали на Аляску 6 лет назад из Орегона. До этого я 10 лет жила в Орегоне. Причиной нашего переезда была работа мужа, он ихтиолог и у него появилась возможность поработать в Национальном лесе Чугач, в их отделении в Гирдвуде, городке, расположенном в 40 милях от Анкориджа. Это горнолыжный курорт. И Гирдвуд как раз находится на краю Национального леса Чугач. И нам с мужем хотелось, чтобы наши дети испытали другую жизнь, не столь урбанизированную. Мы приехали сначала года на три, но сейчас, несмотря на то, что можно было бы уже уехать, мы продолжаем здесь жить. Нам здесь нравится, мы уже влились в общину Гирдвуда. Изначально это было трудно и как раз этот процесс как раз и занял примерно 3 года. Уже не хочется менять людей вокруг себя. Кроме того, я вижу, что могу найти себе применение на Аляске, гораздо более интересное применение, чем в других местах.
- Аляска – это…
- Масштабы! Я всегда говорю своим туристам: прочувствовать Аляску можно, только осознавая эти масштабы, эти гигантские территории. Если это горы, то это не одна вершина перед тобой, а множество хребтов, 11 из которых – наивысшие пики Северной Америки. Если это озера – то это не одно озеро, а 3 миллиона, не считая самых маленьких. Если это животные – то это не какой-то один национальный парк, а сразу 8, включая 2 самых крупных по площади в США. Это много островов, привязанных к очень протяженной береговой линии. Это океаны и моря, омывающие берега Аляски. Если это дороги – то это многие часы езды. Это огромная территория, над которой нужно летать. Которую нужно познавать пешком. И передвигаясь по воде.
- Что такое «дух Аляски»?
- Я воспринимаю его как «дух аляскинцев». У каждого аляскинца есть врожденное понимание себя, как части этого штата. Я ранее нигде с подобным не сталкивалась. Ни в Орегоне, ни в Хабаровске, где я раньше жила. Но нигде, кроме Аляски, нет этого глубочайшего чувства самоидентичности как части этой земли. И, по-моему, это ощущение воспитывается прямо с детства, в школах: «Я – аляскинец!». И к этому привязываются масштабы Аляски, осознание себя, как маленькой части природы. Здесь дикие животные – медведи, лоси – ходят по улицам и заходят в наши дворы. Поэтому в более урбанизированных территориях человек ощущает себя «хозяином природы». Здесь же, на Аляске, каждый из нас понимает, что стихия над нами властна во всем, на 100 процентов. С другой стороны, аляскинцы сосуществуют с этой природной стихией. Даже не преодолевают ее, а именно сосуществуют. Не медведь приходит ко мне в гости во двор, а, наоборот, я у него в гостях. Мой дом стоит на его территории. И надо научиться сосуществовать с медведем, вообще, с природой. Это и есть «дух Аляски».
Здесь, на Аляске, каждый из нас понимает, что стихия над нами властна во всем, на 100 процентов.
- С незапамятных времен на Аляске проживали коренные народы. Потом здесь высадились русские, а затем эта территория перешла к Соединенным Штатам. У кого же больше прав на Аляску?
- Первым и незыблемым правом на Аляску обладают коренные народы. И когда мы говорим: кто такой «кислое тесто» – sour dow – наш аляскинец – в первую очередь это коренной житель Аляски. Несмотря на то, что коренное население Аляски составляет всего около 10 процентов, это не так много, хотя и значительно выше, чем в других штатах Америки, эти люди могут гордиться тем, что их предки выживали здесь в течение 15 000 лет. Ни у кого из нас нет права сказать такое. Мы все, кроме них, здесь пришлые. С другой стороны, белые люди очень много вложили в Аляску. Русские здесь – это маленькая часть Аляски. Сегодня русские не влияют на развитие Аляски, но они все же часть этого американского «плавильного котла».
- Коренные аляскинцы – эскимосы-инупиаты, эскимосы-юпики, алеуты, алютики, индейцы-тлинкиты, атабаски, хайда – велика ли их роль в жизни современной Аляски?
- Да, колоссальна. Даже, я думаю, диспропорционально колоссальна. И они борются за дальнейшее расширение своих прав, за то, чтобы продолжать заниматься традиционными методами природопользования. Наверное, это справедливо. Они хотят управлять своими территориями сами. Им это право еще пока не дано. Некоторые из корпораций коренных народов доказывают правительству штата, что они уже выросли в плане знания законодательства. Они хотят сами решать, сколько рыбы должно быть выловлено из рек. Сколько дичи можно взять из леса. Они хотели бы, чтобы этим занималось не правительство штата, а они. Они хотят еще больше автономии в вопросах местного самоуправления. Они могут жаловаться, что многие вопросы правительство штата принимает без их участия, но это не так. В принятии очень многих решений интересы коренного населения на Аляски ставятся правительством штата во главу угла. Сейчас их мнение действительно учитывается.
- Аляска и «Нижние 48 штатов»: сильно ли отличается здешняя жизнь от тамошней?
- Мы живем на Аляске без суеты, без сумасшедшей конкуренции, свойственной другим штатам. Мне кажется, и люди здесь спокойнее относятся к тому, что кто-то более преуспевает, кто-то менее. Мы тут, у меня складывается такое впечатление, за деньгами не так сильно гонимся, за каким-то необыкновенным образованием, как люди в «Нижних 48 штатах». Здесь люди относятся к таким вещам проще, по-философски. Вообще, из моего личного опыта, люди на Северо-Западном побережье США в целом живут довольно просто, не вычурно. И на Аляске это особенно выражено.
- Документальные сериалы про Аляску, выходящие на познавательных каналах, отражают или же искажают местную действительность?
- В своих турах я всегда предпочитаю развеять мифы об Аляске. Все эти мифы изначально были созданы местной туристической индустрией более 100 лет назад. Потому что это – «Последний рубеж». Броские фразы, как «здесь не ступала нога человека», «неизбитая тропа». И в сериалах все эти истории получают дальнейшее развитие. Сегодня легче, благодаря интернету, выделить, что есть правда, а что выдумка об Аляске. Например, «Последний рубеж». Для кого он последний? Это «Первый рубеж»! Это «Первый форпост» для человека, вошедшего в Северную Америку! И, с этой точки зрения, «Последний рубеж», как бы красиво это не звучало, это искажение. Если этого не знать, то ты Аляску не поймешь и не увидишь. За 15 000 лет присутствия человека на Аляске – есть ли такое место, где не ступала нога человека? Ведь люди здесь тысячелетиями охотились, рыбачили, выживали… Они исходили всю Аляску! Конечно, я не говорю о вершинах гор или отвесных скалах. И сейчас, под отступающими ледниками археологи сейчас находят копья, стрелы, останки древних людей…
- Где, на ваш взгляд, находится самое красивое место на Аляске? Почему вы так считаете и чем это место стало столь особенным для вас?
- Какой трудный вопрос: одно место! Я все-таки назову два места. Есть места на Аляске, с которыми я просто уже сроднилась и чувствую себя частью таких мест. Например, залив Турнеген. И вот в этом заливе есть те самые два моих самых любимых места на Аляске. Во-первых, это деревенька Хоуп. Живущие там люди очень заботятся о своем наследии, у этого поселка – золотопромышленное прошлое. Он мне чем-то напоминает славянскую деревню. Там черемухи над дорогами свисают. Там заборчики, похожие на наши. Там старые срубы, где все еще живут люди. Мне иногда кажется, что даже солнце подольше задерживается над этой деревенькой. В местах вокруг облачно и дождь – а там словно бы какой-то микроклимат. Над этой деревенькой почти все время открыт кусочек неба, возможно, из-за расположения гор. А второе место – это Кроу-Пасс. Это трекинговая тропа, которая идет прямо из Гирдвуда через как раз перевал Кроу-Пасс и заканчивается в Игл Ривер. Это историческая тропа золотопромышленников. Это небольшая часть знаменитого пути Айдитарод. Начало этой тропы находится всего в 10 минутах от моего дома, поэтому мы часто туда ходим всей семье. Это – чудеснейшее место.
Мы живем здесь на Аляски без суеты, без сумасшедшей конкуренции, свойственной другим штатам. Мне кажется, и люди здесь спокойнее относятся к тому, что кто-то более преуспевает, кто-то менее. Здесь люди относятся к таким вещам проще, по-философски.
- Какое ваше любимое аляскинское блюдо? Есть ли у вас особый рецепт его приготовления?
- Это рыбный пирог! На языке местных народов, в частности, на языке эскимосов-юпиков, на языке алютиков он так и будет, «пирок». С этой утрированной гортанной «К». Это заимствование из русского языка. Сейчас на Аляске это считается традиционным блюдом коренных народов, аборигенской кухни. При этом оно носит русское название – так же, как и многие другие вещи, заимствованные из русского языка, потому что сами понятия были заимствованы у русских. Считается, что до 30 процентов языка юпиков состоит из русских корней! Очки – это «очки», юбка – это «юбка», а платок – это «платок».
- Что вы знаете о Русской Америке или русском наследии на Аляске?
- Русское наследие на Аляске зримо присутствует – и в архитектуре, и в генетическом наследии, и в религии, и в истории, в географических названиях. Во многих сферах русское наследие очевидно. Оно по-прежнему живо – с учетом того, что прошло уже 150 лет. С учетом того, насколько яростно американизм захватил Аляску после ухода русских, вплоть до того, что искоренялись языки местных народов, так же, как и русский язык. И, конечно, с учетом того, что связь с Россией прекратилась в 1917 году, когда прекратились финансирование и опека местной православной церкви со стороны Русской православной церкви. И до конца 80-х годов прошлого века контактов с Россией было мало. И все же русское наследие здесь присутствует – и оно живо.
- В этом году исполняется 150 лет передачи Аляски Соединенным Штатам: знаете ли вы об этом событии?
- Безусловно. Несмотря на далеко не однозначное отношение населения штата к событиям 150-летней давности, в течение 2017 года Аляска посвятила многие свои мероприятия знаменательной дате уступки Аляски США. Я имела возможность участвовать в некоторых ключевых событиях: конференции по истории Кенайского полуострова, серии культурно-просветительских концертов ансамбля «Русско-американские колониальные певцы», а также в конференции Исторического общества Аляски. К сожалению, нынешняя напряженность в отношениях между США и Россией также не могла не отразиться на праздновании этой даты: с российской стороны участие во всех этих мероприятиях приняло участие всего несколько человек, в основном историки. Хотелось бы видеть всплеск культурного, спортивного, образовательного обмена, а этого не случилось…
- Россия… Что это для вас?
- Это моя родина. Моя семья. Мои друзья. И когда я думаю о родине, я всегда думаю о своем маленьком поселке Нелькан, о своей малой родине. Он стоит на реке Мая, по которой, как я узнала позднее, уже переехав на Аляску, Российско-Американская компания, освоив во второй половине XIX века порт Аян, наш районный центр, перевозила товары с Аляски в Китай и центральные районы России. Это был важный перевалочный пункт. Из Якутска до Нелькана можно было дойти по воде, уже в Нелькане это все перегружалось в сани и везлось через Джугжурский перевал к Охотскому морю. Вот такая связь была между моей малой родиной и Аляской в период Русской Америки! В Аян приходили корабли Российско-Американской компании, там бывали и ее управляющие. Тогда же был продлен и Екатерининский тракт – также через Нелькан, о нем я неоднократно слышала в детстве.
- Америка и Россия: мы враги? Или нет?
- Я, к своему ужасу, увидела недавно книгу некоего Сергея Кремлева – это, возможно, псевдоним. В ней Америка, США, была представлена как «ось зла». Обычно сегодня «ось зла» – это Иран и другие исламские государства, а также Северная Корея. А у него в книге Америка в историческом контексте представлена, как «ось зла». Согласно его версии, Америка всегда хотела – и сейчас хочет – нанести вред России. А Россия – это такая «ось добра»… Я отметаю оба эти понятия в корне. Россия и США могут и должны быть союзниками. Еще Александр Баранов, первый губернатор Аляски, говорил, что мы можем «жить в мире и согласии», он имел в виду Аляску. Это то, что написано на его памятнике в Ситке. Он говорил это, опираясь на свой опыт. При этом ему приходилось иметь дело с представителями многих стран, включая Соединенные Штаты. Новоархангельск был столицей Русской Америки, его называли «Париж на Тихом океане» – и сюда заходили многие корабли, включая, разумеется, и американские. Он знал, о чем говорил. Я уверена, что в будущем Россия и Америка найдут много точек соприкосновения и помогать друг другу. Я так искренне считаю. Это реально.
- Что бы вы сказали самому обыкновенному русскому человеку при встрече?
- Приезжайте на Аляску!
- Что такое для вас Американская мечта?
- Стать экономически независимым. И еще – свобода духа, когда никто не указывает тебе, как жить и чем заниматься. И ты, пользуясь своими мозгами и своей рассудительностью, ты сможешь повернуть свою жизнь в ту сторону, куда ты хочешь ее повернуть. Американская мечта – это вера в то, что человек управляет своей судьбой. Не Провидение. Не государство. А именно человек управляет своей судьбой – и добивается успеха. Я думаю, что именно этот момент – я могу изменить свою судьбу, от меня зависит все – лежит в основе американской мечты.
Я уверена, что в будущем Россия и Америка найдут много точек соприкосновения и будут помогать друг другу. Я так искренне считаю. Это реально.
- С кем – только одним – из выдающихся представителей Аляски прошлого или настоящего вы хотели бы побеседовать?
- Я бы хотела поговорить с первым управляющим Российско-Американской компанией, Александром Андреевичем Барановым. Он здесь прожил 28 лет и управлял компанией все это время. Здесь, на Аляске, у него выросли дети. Ему приходилось быть жестким. И, я думаю, он также проявлял мягкость к людям. Это, возможно, не осознается сейчас и об этом не пишется. Ведь тогда было совершенно другое время. Как человеку, который интересуется историей, мне было бы интересно задать ему свои вопросы.
- Какой будет Аляска в 2034 году, через 17 лет?
- Я очень надеюсь, что Аляска найдет сбалансированный способ экономического развития: для нас это сейчас самый главный вопрос. Цены на нефть сейчас очень низкие, а наш бюджет на 90 процентов зависит от нефти. Сегодня бюджет Аляски находится в миллиардном дефиците из-за падения цен на нефть. Мы зависим от наших природных ресурсов. Но в то же время самый ценный природный ресурс Аляски – это наша природа. Наша девственная среда обитания. Это вода, леса, горы… Это все человеком исхожено, но не испорчено. Пока мы еще до конца не понимаем, как эффективнее продавать этот ресурс. Что можно, что нельзя делать на всех эти территориях? Буквально недавно прошла информация о том, что наш Национальный нефтяной заказник в Арктике, вся эта территория открывается почти полностью для нефтедобычи. Также уже в ближайшие годы существует большая вероятность начала разработки нефти в Арктическом национальном заповеднике. Мы влезаем в Арктику по полной. С приходом Трампа мы начинаем добычу природных ископаемых на Аляске в гораздо больших объемах. И сейчас происходит борьба между экологической защитой этих мест и экономической необходимостью. Исторически верх берет то одна, то другая сторона. Поэтому Аляске в течение 17 лет необходимо найти баланс между двумя этими силами. И этот баланс необходим, как воздух. От него зависит здоровье всей нашей планеты.
Made on
Tilda