- Как долго вы живете на Аляске – и почему вы все еще здесь?
- Я родился в Джуно, столице Аляски, 28 сентября 1969 года. Мой прадед приехал на Аляску во времена "золотой лихорадки" и обосновался в городке Рангелл, где открыл магазин хозтоваров. Дед был оптовым закупщиком рыбы в 30-е годы прошлого века, а затем стал политиком, сенатором от штата. Он также был председателем Республиканской партии в штате Аляска с 1936 по 1956 год. А бабушка стала первой женщиной, избранной в местные органы власти здесь, в Джуно. Таким образом, мои корни на Аляске уходят на четыре поколения назад. Поэтому, раз я тут родился и вырос, для меня даже нет вопроса, почему я здесь. Это мой дом и именно поэтому я здесь.

- Аляска – это…
- ...моя родина, моя страна. Когда я езжу за границу, будь то Россия или другие страны, меня порой спрашивают: откуда ты? И я не говорю, что я из Соединенных Штатов. Я отвечаю, что живу на Аляске. Для меня это разные вещи. Аляска – это моя родина. А Америка – нечто другое. Бывает, что кто-то уточняет: Аляска – это Канада или Америка? Они не знают наверняка. Просто что-то слышали про Аляску. Такое часто случается в России, между прочим. Поэтому я, в первую очередь, не американский гражданин. Я – гражданин Аляски. Хоть я и американец и у меня американский паспорт, все-таки сначала я – аляскинец.

- Что такое «дух Аляски»?
- Аляска – это концептуально говоря, вещь в себе, отдельная территория, отдельная земля. Аляскинцы очень сильно отличаются от тех, кто живет в "Нижних 48", например, от калифорнийцев. Аляскинцы, как и все северные народы, например, русские, и я это говорю не только опираясь на свой жизненный опыт, а мне 48 лет, но и на основываясь на моем вот уже двадцатипятилетнем знакомстве с Россией, имеют много общего. Прежде всего, мы ненавидим высокомерие. Я как-то подарил нож одному своему другу, его зовут Джей Эриксон, он из Пеликана. Отличный нож стоимостью 150 долларов. И вот я спросил его: как тебе нож? И я знаю, что он убил оленя этим ножом. А Джей мне отвечает: он тупой. Он сказал мне правду! Если кто-то другой сказал бы мне такое, это прозвучало бы обидно. Но это мой брат, земляк-аляскинец, он просто дал искренний ответ. Если ты спросишь настоящего аляскинца, что он думает по тому или иному поводу, он скажет тебе правду, нравится тебе это или нет. А там, в "Нижних 48", они постоянно улыбаются, все очень вежливые. Но это пустые улыбки, неискренние. И вот это то, что сближает Аляску и Россию: у северных народов есть то, что я называют "глубокой душой". Возможно, это связано с тем, что у нас такие долгие и холодные зимы... Дружба на Аляске очень важна. Вот рядом сидит Крис Ховард, он однажды спас мне жизнь, или, по крайней мере, пытался (смеется)... И в России, по моим наблюдениям, нет ничего важнее дружбы. Если кто-то искренне называет тебя "братом", то это и есть то, о чем я говорю. Когда мы уходим в море на рыбную ловлю, мы называем друг друга братьями. Я всегда считал: один русский друг, или аляскинский друг, особенно это касается тлинкитов, стоит десяти "друзей" в "Нижних 48". Они там могут улыбаться, спрашивать, как твои дела, но как только пройдут мимо, то сразу о тебе забудут. Поэтому дружба на Аляске – это одна из тех вещей, которые делают этот штат столь особенным лично для меня.

- С незапамятных времен на Аляске проживали коренные народы, потом здесь высадились русские, а затем эта территория перешла к Соединенным Штатам. У кого же больше прав на Аляску?
- Мне этот вопрос кажется почти риторическим. Именно те, кто жил здесь, на этой земле, испокон веков, тысячелетиями, имеют на это исключительное право. Это тлинкиты, атабаски, алеуты... Русские, я считаю, оставили значительное культурное наследие после себя, но сейчас у них нет прав на Аляску. Что касается американцев... эта земля принадлежит нам, это американский штат, им он и останется. При этом лично я, сам будучи аляскинцем в четвертом поколении, считаю, что именно коренные народы Аляски имеют первородное право на эту землю. Я здесь для них новичок, а вот они живут тут уже 10 000 лет.

- Коренные аляскинцы – эскимосы-инупиаты, эскимосы-юпики, алютики, индейцы тлинкиты, атапаски, хайда и другие – велика ли их роль в жизни современной Аляски?
- Одна из тех вещей на Аляске, которые меня восхищают, это то, что сегодня ее коренные народы играют гораздо более значительную роль, чем коренные жители других штатов. Это связано с тем, что исторически там сложилась система резерваций, что, на мой взгляд, очень похоже на апартеид: они пленники на своей собственной земле. А здесь, на Аляске, в семидесятые годы прошлого века было мощнейшее движение за свои права, оно дошло до Конгресса. И в результате был принят закон об урегулировании прав коренных народов Аляски на землю. Большой вклад в принятие этого закона внес сенатор от Аляски Тед Стивенс, мы его называли "дядя Тед". Вместо того, чтобы создавать резервации на Аляске и делать местные народы пленниками на собственной земле, в соответствии с законом было создано 12 корпораций коренного населения. В результате каждый коренной аляскинец стал акционером в одной из этих корпораций. Сами корпорации получили земельные наделы и возможность заниматься бизнесом. Одной из самых богатых корпораций стала корпорация Арктического региона, которой принадлежит земля, где в 1970-х открыли нефть. В этом смысле у Аляски имеется уникальный опыт отношений с коренным населением. Среди коренного населения по-прежнему имеется множество проблем, например, в некоторых деревнях сохраняется "сухой" закон, потому что там слишком высокий уровень самоубийств, связанный с потреблением алкоголя. Такая проблема действительно существует. Но при всем при этом Аляска остается уникальным штатом в Америке, когда речь заходит о выстраивании гармоничных отношений с коренными народами.

- Аляска и «Нижние 48» штатов: сильно ли отличается здешняя жизнь от тамошней?
- Аляска является совершенно отдельной территорией, я даже не считаю ее Америкой. Здесь практически все не так, как в "Нижних 48": от образа жизни до манеры одеваться. Я считаю, что Аляска – это самый необычный штат в Америке. И второе место после Аляски – это Гавайи. У нас очень большая и географически разнообразная территория. Аляска в два раза больше Техаса, крупнейшего по площади штата в "Нижних 48". И, разумеется, люди здесь живут совершенно по-другому. Здесь есть небольшие поселки, где в зимний период население сокращается до сотни человек. Они там в буквальном смысле живут за счет даров природы: рыбачат и охотятся. Но я бы не сказал, что Аляска не интегрирована в Соединенные Штаты. Здесь, на Юго-Восточной Аляске, в поселке Пеликан, я могу заказывать товары онлайн по Амазону и их сюда бесплатно доставят. Это часть США. Аляска пользуется всеми благами вхождения в Соединенные Штаты. Именно это делает ее таким экзотичным местом для туристов из "Нижних 48". Природа здесь столь величественна и так отличается от той, откуда они родом. Достаточно увидеть залив Глэйшер-Бэй. Порой американцы говорят, что в России по улицам ходят медведи. Однако, именно здесь, на Аляске, медведи действительно ходят по улицам! Помню, я вышел за порог и увидел рядом с домом черного медведя, который копался в моем мусоре! Такие вещи здесь постоянно случаются – это отнюдь не единичная история.

- Документальные сериалы про Аляску, выходящие на познавательных каналах, отражают или же искажают местную действительность?
- Причиной существования множества сериалов об Аляске является тот факт, что аляскинские законодатели предоставили налоговые льготы для кинопроизводителей. Это произошло совсем недавно. Есть реалити-сериалы, в которых, по моему мнению, аляскинская действительность отображается корректно. "Смертельный улов" – один из них. Очевидно, что действие там разворачивается согласно сценарному плану, но ведь эти парни действительно в море, ловят краба, рискуя своей жизнью. А есть и другие сериалы, они столь... отвратительны, это почти что, я бы сказал, порнография. И вот к таким шоу я бы отнес сериал "Семья из леса"! Эта самая семья Браунов, они на самом деле из Техаса. И вот они приехали на Аляску и делают вид, что живут в глуши в районе Хуна, здесь, на Юго-Восточной Аляске. По сериалу, они живут в доме в лесу, но на самом деле они живут в близлежащем лодже, где каждый вечер заказывают пиццу! Они также сжульничали, чтобы получить средства из Постоянного фонда Аляски. Каждый эпизод этого сериала – отвратительное отображение жизни на Аляске в виде штампов. Лучше бы они сделали сериал "Техасская семья из леса", ведь они оттуда. Я сам был на их съемочной площадке в Пеликане. Фактически, этот сериал наносит вред имиджу Аляски, потому что изображает аляскинцев в виде придурков. Каковыми мы не являемся. Это полная постановка, не имеющая никакого отношения к реальности. Я даже вступил в перепалку с одним из продюсеров этого сериала там, в Пеликане. Он мне сказал: Аллан, это реалити-шоу, а не реальность! На что я ему ответил: да ни хрена подобного, нет там ничего, похожего на правду...

- Где, на ваш взгляд, находится самое красивое место на Аляске? Почему вы так считаете и чем это место стало столь особенным для вас?
- Если говорить о городах, то самый красивый город Аляски – это Ситка, бывшая столица Русской Америки. Он комфортен для пеших прогулок. Из города открывается прекрасный вид на вулкан Эджком, а также на океан. На Аляске множество красивых мест, таких, как залив Литуйя-Бей, расположенный к западу от мыса Спенсер, там есть ледник, который спускается прямо в море. Когда я там побывал в первый раз, а это было всего 3 года назад, я почувствовал себя как турист в своем собственном штате! Там было так потрясающе красиво, что даже у меня, прожившего 48 лет на Аляске, просто перехватило дыхание... Еще одним таким местом является Сардж-Бей, где пропали моряки из экспедиции Беринга и Чирикова в 1741 году. Я хожу туда каждый вечер на катере, потому что рыбачу в этом районе ночью, бросив якорь. У меня в этой бухте возникает какое-то мистическое чувство...

- Какое ваше любимое блюдо аляскинской кухни? Есть ли у вас его особый рецепт?
- Аляска славится своей рыбой и ягодами. И моим выбором будет морская еда: нашему королевскому лососю, еще его называют чавыча, нет равных в мире! Будучи в "Нижних 48", рыбу я там не ем. В России я тоже рыбу не ем, по крайней мере, не ем лосося. Когда я вижу в продаже на московском рынке замороженную полгода назад горбушу, я понимаю, что это есть нельзя! Мы, профессиональные рыбаки, вообще горбушу не едим, это не рыба, а мусор. Мы ловим кижуча, королевского лосося, нерку, у нас столько хорошей красной рыбы! У меня много рецептов есть: и с палтусом, и с лососем, и с ягодами. Кроме того, мой отец делал восхитительный малиновый джем, самый лучший, на мой взгляд. Однажды он даже был удостоен награды "Блю Риббон" на всеаляскинской ярмарке в Анкоридже, это высшая награда в рамках всего штата. К сожалению, его уже нет с нами и больше никто такой джем не делает... Аляскинцы не высокомерны, за исключением случаев, когда речь заходит о рыбе. Но это не высокомерие, а уверенность. Мы абсолютно уверены в том, что у нас – самая лучшая рыба в мире! И рыбой дело не ограничивается: на Аляске еще и самая эффективная рыбная индустрия. Ее цель – сделать так, чтобы рыба у нас была высочайшего качества. Рыбным промыслом на Аляске управляют биологи, а не чиновники, как в других частях мира. Например, в этом году нам сказали, что в течение всего рыболовецкого сезона нельзя будет добывать королевского лосося, потому что его численность снизилась и необходимо сделать паузу. В результате вылов королевского лосося был полностью остановлен. В этом – сила Аляски как штата: у нас можно принять такое решение и не опасаться, что браконьеры будут нарушать запреты, как это происходит в России. Я знаю, что там это является огромной проблемой.

- Что вы знаете о Русской Америке или русском наследии на Аляске?
- У меня есть книга, которую я написал совместно с отцом: я уже 20 лет занимаюсь историей Аляски и Русской Америки. Эта книга посвящена первому управляющему Российско-Американской компании Александру Баранову. Он был первым губернатором Аляски: мы его так и называем здесь, хотя он и был русским. Баранов был значительно лучшим губернатором, чем многие американские губернаторы Аляски. Он установил Аляску в ее нынешних географических границах. Я считаю, что он и другие русские исследователи того периода внесли огромный вклад в становление Аляски. Если бы не русские, Аляска стала бы частью Канады, войдя в Британскую империю. Он сохранил ее. Я уверен, узнав, что Аляска теперь – часть Америки, Баранов перевернулся бы в своем гробу... Поэтому мы, аляскинцы, находимся в долгу перед русскими первопроходцами Аляски. Во время "холодной войны" у американской пропаганды была тенденция очернять русских в рамках истории Аляски. Русские поработили алеутов на Алеутских островах, они убивали их, они выстраивали их в ряд и расстреливали из мушкетов, чтобы определить, через сколько человек пройдет пуля. Это все было, но это только часть правды. Нам не рассказывали, сколько было смешанных русско-алеутских браков или как много коренных жителей обратились в православие. Или что у огромного количества местных жителей по-прежнему русские фамилии. Если вы откроете телефонную книгу на Кодьяке или в Уналашке, вы увидите там множество русских фамилий: Иванофф, Соболефф и так далее. Культурное наследие русских осталось и в географических названиях. У нас есть остров Чичагова, остров Баранова, остров Якоби, горы Рангелл, а также и городок Рангелл, как фамилия Врангель произносится по-английски. Мои предки как раз оттуда.

- В этом году исполняется 150 лет передачи Аляски Соединенным Штатам: что именно вы об этом знаете?
- Я, безусловно, знаю об этой годовщине. Я изучал историю России, поэтому знал о том, что эта дата приближается. Но здесь, на Аляске, ее особо не отмечают, разве что в академической среде, они устраивают конференции. Возможно, в Ситке будет празднование в октябре, на День Аляски... Но в Джуно никто не отмечает дату покупки Аляски, за исключением того, что это выходной день.

- Россия… Что это для вас?
- У меня очень прочные связи с Россией. Я жил там, я езжу туда вот уже более 25 лет, начиная с 1989 года. Я знаю эту страну так, как ее не знают даже аляскинцы, не говоря уже об американцах в целом. У меня в России двое детей, моя кровь течет в России. Я считаю, что Россия – моя вторая родина, хотя я и иностранец. В Москве или Тотьме я чувствую себя гораздо больше дома, нежели в Нью-Йорке или Вашингтоне.

- Америка и Россия: мы враги? Или нет?
- Я вырос в очень интересное время: конец "холодной войны" и я был тогда студентом Джорджтаунского университета в Вашингтоне, период с 1987 по 1991 год. Оглядываясь назад сейчас, я бы сказал, что мы – я и мои русские друзья – были "детьми Горбачева". Первый раз я побывал в Советском Союзе в 1989-м. Мы прилетели из Нью-Йорка в Бельгию и там пересели на рейс "Аэрофлота", а на крыльях самолета была надпись большими буквами: CCCP. Мне было немного страшно: я садился в самолет врага! Я так думал тогда, потому что мы выросли, думая, что русские могут нас уничтожить в ядерной войне в любой момент, что они были агрессорами. Всего несколькими годами ранее Рональд Рейган назвал Россию "империей зла". И вот я гляжу в иллюминатор и у меня волосы дыбом встают: СССР! Но затем, уже в России, я оказался в Калинине, сейчас это Тверь, и встретил там абсолютно нормальных людей. И вот тогда я подумал: какого черта мы враждуем с этими людьми, ведь они так похожи на нас! Особенно я это прочувствовал, будучи сам с Аляски. У меня там установились очень прочные связи с русскими людьми старшего поколения. Там, в Калинине, на нашем этаже в гостинице, где я жил, работала дежурная, уже пожилая женщина, бабушка. Она была замечательной женщиной и однажды пригласила меня к себе домой на обед. Ее звали Ольга Александровна, ей уже тогда было 74 года и она жила в своей маленькой однокомнатной квартирке с дочерью, которой было 40 лет. Однажды она рассказала мне о себе, и это был единственный раз, когда я видел, как она плакала. Она родилась на Украине и пережила голодомор, этот катастрофический голод. Она выжила и затем ее семья переехала в Тверь. Затем, через два года, началась война с Германией. Ее отец погиб под бомбежкой, а они с матерью стали беженцами и уехали в деревню, когда немцы оккупировали Тверь. Ужасное время, ужасная война! При этом Ольга Александровна всегда улыбалась, всегда сохраняла бодрость духа. И вот, рассказывая все это в своей маленькой квартирке, она вдруг сказала: Аллан, посмотри, как я живу. У меня есть кровать. У меня есть телевизор. Есть холодильник. После всего, что я пережила, разве мне нужно что-то еще?
Все, что у нее было, она выложила на стол, а было у нее очень немного. Вот это и есть русское гостеприимство и я никогда не забуду этого. У меня почти ничего нет, но я сниму с себя последнюю рубашку, потому что ты – мой гость!
Сегодня американская пропаганда и спецслужбы делают все, чтобы мы вновь стали врагами. Я думаю, что отчасти это связано с тем, что Америке нужен внешний враг. Американское правительство не может жить без врагов. Поэтому, говоря о духе России... это поколение пережило войну и победило нацистов. Мне всегда нравилось слушать истории дедушек и бабушек, истории людей старшего поколения в России.

- Что бы вы сказали самому обыкновенному русскому человеку при встрече?
- Ох, у меня было множество возможностей пообщаться с обыкновенным русскими людьми! Когда я знакомлюсь с русскими, то всегда говорю, что я с Аляски. И люди реагируют очень по-разному. Как-то раз я поймал такси и там сидел самый обыкновенный мужик. И он меня спросил: ты откуда, брат? А я ему ответил, по-русски: я с Аляски. Тогда он спросил: в России давно? Я ответил: с 1989 года. Он задумался и затем задал такой вопрос: так кто же продал Аляску, Путин или этот гад Ельцин?
Он вообще ничего не знал о том, кто продал Аляску и когда! И мне очень хотелось ему ответить: Горбачев! (смеется) У меня было столько интересных встреч с русскими за все эти годы. Россия – очень интересная страна, у русских действительно есть та самая "русская душа". И так было повсюду, где мне доводилось бывать: и Великий Устюг, и Магадан, и Камчатка... И вот этого нет в "Нижних 48". Там просто какая-то пустота. Поэтому русская душа очень похожа на душу аляскинскую: сначала семья, потом друзья.

- Что такое для вас Американская мечта?
- Я бы назвал ее аляскинской мечтой. Аляска – это не про то, чтобы делать деньги. Да, надо зарабатывать деньги на жизнь. Поэтому для Аляски американская мечта – это жить в своем ритме, делать то, что ты хочешь и быть счастливым при этом. И вот сейчас у меня все так и происходит: я занимаюсь рыбной ловлей в летний сезон. Не потому, что должен этим заниматься, а потому, что мне это нравится. Именно сейчас я могу сказать, что живу своей аляскинской мечтой. В течение 20 лет я был владельцем художественной галереи здесь в Джуно. Я просто ненавидел это, но это был мой заработок. Мне надо было раньше стать профессиональным рыбаком! И сейчас я уже старше и мне не надо ловить рыбу в море, чтобы зарабатывать себе на жизнь, я этим занимаюсь, потому что просто люблю ловить рыбу. Так что аляскинская мечта – жить, как тебе нравится и не беспокоиться о том, что кто-то будет мешать тебе в процессе (смеется). Например, в поселке Пеликан нет ни одного полицейского. Нам, аляскинцам, не нравится, когда федеральное правительство или еще какие-нибудь бюрократы пытаются учить нас жить. Мы законопослушные граждане, но меньше всего нам надо, чтобы какой-то умник указывал, что нам делать!

- С кем – только одним – из выдающихся представителей Аляски прошлого или настоящего вы хотели бы побеседовать?
- Это русский, Александр Баранов. Как мы уже говорили, я – автор книги о нем и о подлинной истории русских на Аляске. Книги, которую, как я надеюсь, мои сын и дочь в России однажды прочтут и им будет не стыдно за нее. Я считаю именно его, вне всяких сомнений, величайшим аляскинцем, потому что он определил границы нашего штата. Без Александра Баранова и русских Аляски в ее нынешнем виде просто бы не существовало. Поэтому я бы предпочел поговорить с ним, я бы поставил именно его на первое место, даже впереди Теда Стивенса.

- Какой будет Аляска в 2034 году, через 17 лет?
- Трудный вопрос. Какой была Аляска 17 лет назад? Каким был Джуно полвека назад? Да, какие-то изменения постоянно происходят, но если бы ты из Джуно пятидесятилетней давности попал бы в наше время, то все еще смог бы разобраться, как дойти до центра города. Какой будет Аляска через 17 лет? Думаю, помимо каких-то технологических перемен, эта земля останется на своем месте. Если ты пройдешь на шхуне мыс Спенсера, то все еще окажешься в Литуйя-Бей. Если пойдешь мимо острова Якоби, то попадешь в Сардж-Бей. Я не сомневаюсь, что горячий источник Уайт-Салфэр-Спрингс все так же будет бить из-под земли. Каким образом изменения климата окажут влияние на вылов рыбы? Вероятно, здесь могут быть какие-то перемены. Возможно ли, что мы будем ловить у острова Якоби не королевского лосося, а тунца? Надеюсь, что нет. Но земля останется. Природные ресурсы, деревья, все это останется на своем месте. Может быть, меня уже не будет, но Аляска, практически наверняка, останется той, какая она есть сейчас.